Меня всегда привлекали немецкие понятия, для описания смысла которых в русском требуются целые словосочетания или даже предложения, поскольку в силу различий жизненной философии в нашем языке эти слова принципиально отсутствуют. И речь как раз не о юридических терминах, а о самых банальных вещах, используемых повседневно…
…Одним из первых открытий в Мюнхене для меня было приятное желудку слово Stehcafé (stehen – стоять, Café – кафе). Даже столкнувшись с этим термином впервые и не найдя его в словаре, Вы прямо таки почувствуете его значение некоторыми частями тела, когда будете вынуждены с утра пораньше завтракать стоя, пристроив свое бренное тело у высокого стола и, если очень повезло, прислонившись на перекладину (а-ля подпопник), создающую видимость наличия сидения. Только спустя несколько лет я узнала, что слово Stehcafé, как и само явление, появилось в качестве своеобразной уловки: как только в булочной появляются стулья и столы для клиентов, она, булочная, с юридической точки зрения превращается в полноценное кафе со всеми вытекающими отсюда последствиями, и последствия эти весьма дорого обходятся владельцам булочных (сюда входят, помимо прочего, обязательные туалеты для клиентов, наличие парковки и т.д.). Поэтому какой-то гениальный предприниматель в свое время придумал не только способ снизить расходы на выполнение требований чиновников, но и новое понятие.
Гораздо более интересный пример для меня представляет модное нынче слово Herausforderung. Кажется, любой рекламный текст считается недостаточно рекламным, если его авторы не упомянули в тексте этой вещи в себе (Ding an sich). Если же Вы в настоящее время ищете работу, то к этому моменту уже должны были покрыться аллергическими зудящими пятнами – словом Herausforderung работодатели и соискатели швыряются друг в друга словно оскорблением.
“Sind Sie diesen Herausforderungen gewachsen?” – бросает клич какой-нибудь сотрудник отдела кадров. В переводе с работодательского на человеческий за “вызовом” прячется вопрос “достаточный ли Вы дурак, чтобы быть готовым работать в собачьих условиях как лошадь?”. И ведь если попытаться перевести это на русский дословно, то получается какое-то несуразное “тьфу”: “Доросли ли Вы до этих испытаний/задач?“… Как будто на этот вопрос возможен честный ответ: “Нет! Я – недоросль!” (или, хуже того, передоросль)…
Соискатели, правда, тоже в долгу не остаются. В какое резюме ни плюнь, везде спотыкаешься о “Ich bin gerade auf der Suche nach neuen Herausforderungen” (Я сейчас как раз занят(а) поиском новых интересных задач, способных бросить мне вызов). Когда-то, послушно списывая эту фразу из умных книжек из серии “Bewerbung für Dummies” (Поиск работы для чайников), я вдруг задумалась над ее сокровенным смыслом. С учетом моего печального опыта получалось, что die Suche nach Herausforderungen ist eigentlich die größte Herausforderung (поиск этих самых “вызовов” и есть по сути наибольший вызов)! Т.е. казус в том, что поиск интересных задач и поиск работы – это редко одно и то же…
Чем же примечательно это слово?
Во-первых, большим количеством значений. Ведь в зависимости от контекста и в соответствии со словарями, речь может идти о проблеме, испытании, вызове, задаче и даже провокации.
Во-вторых, ни одно из этих слов, как правило, не является достаточным для передачи точного значения – даже при переводе простого предложения “Ich suche eine neue Herausforderung” вдруг осознаешь, что в русском, помимо большого количества слов, потребуется еще и нецензурный язык жестов, чтобы передать весь позитив сказанного. Дословный же перевод не только вызовет гомерический смех у будущего работодателя, но и, скорее всего, обеспечит точное попадание Вашего резюме в корзину для мусора:
“Я ищу новый вызов/новую задачу/ новую проблему/ новое испытание”. Ха. У русскоговорящего сотрудника отдела кадров таким образом возникнет подозрение, что данный кандидат обещает не работать, а создавать проблемы, чтобы их потом мужественно преодолевать – даже если не принимать во внимание, что русским языком соискатель коряво размахивает как дровосек топором в стоматологическом кабинете.
В-третьих, слово “Herausforderung“, на мой взгляд, как раз одно из тех, сложности перевода которого связаны с различиями в менталитете – для нас “сложная задача” несет, прежде всего, негативный оттенок. Какой буратино в трезвом уме будет сознательно искать проблемы на свою голову? И кому придет в голову говорить о трудностях, как о вызове… причем не с оттенком бравады “ты на кого батон крошишь?”, а с предвосхищением “эта задача мне пока не по плечу – так дайте же ее мне, я хочу расти!”. Т.е. все значения слова Herausforderung, которые можно найти в словарях, в русском языке носят фактически негативный характер, в то время, как немецкое понятие используется, как правило, в очень даже положительном ключе. К сожалению, простое понятие “сложная, но тем и интересная задача” отсутствует в русском вдребезги,… а жаль.
Кстати, в английском этого “Wortschatzlücke” (пробела в словарном запасе) нет – слово challenge отлично передает позитив, всегда присутствующий в любых проблемах. Идею подобного рода продуктивных трудностей легко представить, если обратиться к значению слова challenge в медицинском контексте – здесь речь идет о введении в организм вещества, провоцирующего выделение большого количества антител, что очень позитивно сказывается на течении болезни.
…Подобные слова и являются именно той замечательной возможностью заглянуть за кулисы жизненной философии других народов. Мне даже иногда кажется, что отсутствие таких выражений в извилинах, думающих на русском, сказывается и на результатах работы/жизнедеятельности. Нет слова – нет и явления, хотя обычно принято считать, что связь эта работает с точностью до наоборот.
Хотите еще один пример из той же лингвистической оперы?
Когда-то на интереснейших семинарах по стратегическому менеджменту компаний лектор затронул популярную в развитых странах идею необходимости наличия Визии (в нем. и англ. Vision) при создании бизнеса. Речь шла о некой эмоционально и кратко сформулированной долгосрочной цели бизнеса, т.е. целевом его назначении не столько с точки зрения клиентов, а скорее, с позиции самой компании. Надо сказать, что в русскоязычной терминологии до сих пор не устоялись правила перевода этого понятия – слова “визия” в словарях нет (обычно, дается перевод “видение“, что традиционно воспринимается совсем по-другому) но зато оно есть в любой литературе, касающейся ведения бизнеса.
Так вот, этот вопрос обсуждался очень долго – слушателям было безумно тяжело понять о чем речь, не говоря уже о том, чтобы научиться отличать визию от сопутствующих терминов “миссия“, “цель” и т.д. Два дня солидные дяди, владеющие крупными корпорациями, обсуждали этот вопрос, пока наконец-то не нашелся один предельно честный представитель “мистечкового” бизнеса. Он встал и сказал примерно следующее: “Я, честно говоря, с трудом понимаю, о чем мы тут все говорим. Единственной целью моего бизнеса являются деньги, прибыль. Что касается нашего стратегического развития, то в дальнейшем я просто хочу получить еще больше денег. Поэтому я не понимаю, о каких таких миссиях-визиях Вы нам тут талдычите”.
С моей точки зрения, в этот момент бизнесмен затронул довольно серьезную проблему, в том числе, и лингвистическую. Слово Vision так трудно перевести на русский язык потому, что мы все равно не сможем понять, какой смысл оно в себе несет. Не важно, на каком варианте перевода мы остановимся, понятие это останется искусственно придуманным, нереальным, непостижимым, потому что в нашей “вселенной” Визия – это деньги, а для обозначения универсального эквивалента стоимости товаров и услуг понятие уже давным давно придумали…
С другой стороны, дайте нам слово Визия, объясните его значение, и вполне возможно, что через некоторое время мы по-другому будем смотреть на свой бизнес, а значит – и на своих клиентов, которые перестанут быть просто ходячими переносчиками денежных знаков.
…”Aber die Sprache um ein Wort ärmer machen heißt das Denken der Nation um einen Begriff ärmer machen” (Но обедневший на одно слово язык сделает мышление нации беднее на одно понятие). Как хочется верить, что это высказывание немецкого философа работает и наоборот…
ПС. Еще один пример исключительно немецкого слова и очень красивую попытку его подробно объяснить я нашла в книге Джерома К. Джерома “Трое на четырех колесах”:
– А как ты объяснишь немецкое слово: “Bummel”? – спросил Джордж.
Я задумался на минуту, прислушиваясь к неумолчному говору бегущей воды.
– Мне кажется, его можно объяснить так, – сказал я. – Бесцельный путь – длинный ли – короткий ли, определяемый только известным периодом времени, после которого мы должны вернуться туда, откуда вышли. Иногда этот путь лежит по шумным улицам, иногда по полям и мирным дорожкам; иногда нам дается на него несколько часов, а иногда – долгое время; но где бы он ни пролегал и сколько бы ни продолжался – наша мысль вьется по нему, как струйки сыпучего песку. Мимоходом мы улыбаемся и киваем головой своим спутникам, возле некоторых останавливаемся поговорить, с другими – проходим вместе несколько шагов. Встречаем много привлекательного по пути, хотя часто устаем немного. Но в общем, путь пройден с интересом, и нам становится жаль, когда все
кончено!
Tags: вне словарей, трудности перевода
Обсуждение данной темы Вы найдете в моем журнале:
http://irre.livejournal.com/130452.html
[…] до сих пор не имеют однозначного перевода на русский. O Herausforderungen и Vision я как-то писала, а вот Engagement мне уже давно не дает […]